Лукоморье. Курс боевого мага - Страница 41

— Почему ты не со своими? — задал вопрос эльф.

Ну, что за дела? Разве я не имею права отделяться от группы? Мы так и должны тесным стадом бродить по лесу?

— А я обязательно должен быть со своими? — нейтральным тоном поинтересовался я.

Даже в темноте было видно, что Форинтиэль улыбнулся. Не отвечая, старый эльф прошел мимо меня и остановился на берегу озера, гладя на противоположную сторону. Некоторое время он молчал, а потом заговорил каким-то глухим голосом:

— Дракон еще спит, но время придет, и он проснется. Он раскроет свои крылья и пойдет по дороге предков. Он понесет с собой горе врагам и надежды друзьям. Время придет…

«Ну вот, — искренне огорчился я, — у старика начались глюки. Ну, почему это произошло при мне? Что мне рассказывать, если спросят?» Я несмело сделал шаг к нему, совсем не представляя, что мне дальше делать. Форинтиэль неспеша повернулся ко мне.

— Вот так всегда и бывает, — негромко сказал он, — что-то приходит, и сразу не поймешь, что и кому это предназначено, и только через некоторое время проясняется смысл.

Форинтиэль кивнул мне и, неслышно ступая, исчез в лесу.

Ну, я, вообще-то, думаю, что это про Тюрона. Он единственный дракон среди нас. Правда, выражение о том, что он спит, мне непонятно. Про дорогу предков ясно. Он ищет своих предков и раскапывает их знания. На это нужно какое-то время. Про горе и надежду — не знаю. Это все-таки будущее. Надо будет обсудить это с ребятами… или не надо?

Меня разбудил дружный хор птичьих голосов, воспевавших утро. На соседней кровати, блаженно улыбаясь, спал Тимон. Видимо, что-то хорошее приснилось под утро. Ослепительное солнце, пробиваясь сквозь золотую листву, создавало изумительно хорошее настроение. Слышался голосок Аранты, распекавшей за что-то братьев ад Шейт. Да, денек предстоит хлопотный. Сегодня мы покидаем Светлый лес и едем домой. Четыре дня промелькнули быстро.

Я больше не встречал Форинтиэля. О происшедшем в ночь праздника я рассказал только Гариэль. Она, задумавшись, некоторое время сидела молча. Потом заговорила:

— Знаешь, Колин, такое с Форинтиэлем иногда бывает. Он делает прорицания. Его устами говорит провидение. Мы не можем сразу понять, к чему эти прорицания относятся. Только со временем, когда что-то происходит, становится понятно, о чем шла речь. Вся беда в том, что Форинтиэль произносит прорицания в трансе. Он не знает, откуда что берется. Иногда в подобных ситуациях речь шла об очень важных делах, но кому это предназначалось, выяснять не удавалось. В результате гибли люди и эльфы, поисходили страшные разрушения.

— Но речь шла о том, что горе будет врагам, а друзьям надежда.

— Колин, а ты можешь точно сказать, кто эти враги? Дракон-то еще спит. Я не уверена, что речь идет о тане Тюроне. Что, если это иной дракон, и нам предстоит стать его врагами?

— Да, об этом я как-то не подумал. Может, речь идет о нашем недоброжелателе? Может, все эти примочки и есть признаки пробуждения?

— Может быть. Хотя нет, вряд ли. Драконы, насколько я знаю, не бывают темными. А с нами воевал темный маг.

— Может быть, это условное название — «дракон»? Прозвище какого-нибудь темного мага?

— Все может быть. Не знаю.

Я хитро прищурился и ангельским голоском спросил:

— Это как же так? Эльфы же ведь все знают и все предвидят?

— Колин! — сердито повернулась ко мне Гариэль. — Я вот сейчас как дам тебе по шее! Эльфы знают много, но не все! А уж что касается предвиденья… Просто мы относимся ко всему спокойно. Чему быть, того не миновать!

— А, понятно. Фаталисты, значит.

— Фаталисты — это что? — недоуменно спросила Гариэль.

— Это от слова «фатум». У нас на Земле, вернее там, у них… Короче, это как раз и означает то, что ты говорила. Будет то, что будет, и ничего нельзя изменить.

— Да, примерно. Но мы хоть боремся со злом, не то, что эти дроу!

— Дроу? — насторожился я. — Темные эльфы?

Гариэль неохотно кивнула.

— Они что, действительно существуют?

Снова неохотный кивок.

— Расскажи мне о них, — потребовал я.

— Что тебе рассказывать? — вскипела Гариэль. — Дроу — это изначальное зло! Они практикуют магию Хаоса! Понятий добро, милосердие, сострадание и любовь для них не существует.

— Они по внешнему виду как-то отличаются от вас?

— А как ты думаешь, если они живут под землей?

— То есть, они имеют бледный вид?

— А гномы, что, имеют бледный вид?

Я честно попытался вспомнить, как выглядят гномы. Вроде бы, они не бледные. А какие?

— Не мучайся, — поняла мое молчание Гариэль, — дроу имеют темную кожу и абсолютно белые волосы. Глаза у них с красноватым оттенком. Радужка меняется от светло-желтого до темно-коричневого цвета.

— Ты их видела?

— Нет, конечно! Я еще слишком молода и не в силах постоять за себя. А встреча с ними всегда заканчивается боем насмерть.

Тимон заворочался, просыпаясь. Я сел на кровати от неожиданно пришедшей мысли.

— Тимон! Тимон, я же вижу, что ты уже проснулся.

Тимон лениво приоткрыл один глаз:

— А вот и нет. Я еще сплю. А ты меня будишь. Даже на каникулах от тебя покоя нет. Хорошо еще, что воду не льешь!

— Тимон, а Новый год здесь празднуют?

— Спрашиваешь! — расплылся в улыбке Тимон. — Если хочешь знать, Новый год в вашей реальности наши маги установили. Ад Клаусез лично занимался этим делом. Санта Клаус — это про него. До сих пор, когда на Земле наступают эти праздники, ад Клаусез запрягает в сани семерку бессмертных оленей, собирает большой мешок подарков и отправляется в эту реальность.